Критика

         Рецензия на фильм «Домовой»

       «Домовой», 2008 г.

реж. Карен Оганесян

прод. Рубен Дишдишян

сцен. Олег Маловичко, Сергей Юдаков

опер. Заур Болотаев

гл. рл. Константин Хабенский, Владимир Машков, 

Чулпан Хаматова,

Армен Джигарханян, Александр Адабашьян.

      Хочешь написать роман о любви – влюбись. Хочешь заклеймить власть денег – заработай состояние. Хочешь воспеть свою родину – отправляйся в эмиграцию. А что прикажете делать, если пытаешься исследовать психологию наемного убийцы?

Антон Праченко (К. Хабенский) пишет детективы о похождениях неуловимого киллера Домового. Лучше ли, хуже, но книжки продаются. Значит можно писать дальше. Даже без особого творческого упоения. Вялое течение жизни Антона нарушает встреча с одним из своих читателей. Тоже Антоном (В. Машков), который на глазах у писателя убивает несколько человек. Праченко налаживает общение с убийцей для профессиональных целей. Он пытается выведать тонкости киллерского мастерства, чтобы написать правдивый бестселлер о своем герое. Впоследствии он предлагает киллеру Антону поиграть в литературный метод «отождествления», когда писатель какое-то время живет жизнью своего персонажа. Итак, Праченко начинает вживаться в образ наемного убийцы. Но киллер Антон, известный в криминальном мире как Домовой, подставляет заигравшегося писателя. Охотиться на Праченко начинают и следственные органы, и преступники.

«Домовой» Карена Оганесяна из тех фильмов, которые на первых порах остаются недооцененными зрителями и критиками. Но эта картина не раствориться в широком культурном поле. Во-первых, «Домовой» эстетически грамотно замешан и подан. Тут вам и яркий актерский дуэт: Константин Хабенский и Владимир Машков демонстрируют завидное взаимодействие (актеры пересекались до этого только в «Статском советнике» Филиппа Янковского). И завораживающий саундтрек от Н. Катамадзе. И искусная операторская работа Заура Болотаева. А во-вторых, и это главное, в «Домовом» под детективной начинкой и нарастающим саспенсом спрятана глубокая человеческая боль и страх. Да, да, картина отнюдь не очередной триллер, где главное: узнать, кто же вистует (в смысле, убивает). Картина К. Оганесяна - подлинная криминальная драма. Только рассказана она очень просто с постоянной оглядкой на сюжетную интригу, что делает особую честь ее создателям.

В фильме зеркально повторяется столкновение героев культовой ленты Люка Бессонна «Леон». Там юная и импульсивная Матильда заставляла привязаться к себе флегматичного киллера Леона. А затем возвращала его к простым радостям людского бытия (беззаботный сон, застолья, развлечения). Здесь ироничный и хитрый наемный убийца Домовой предлагает себя в консультанты доверчивому литератору Праченко. В конце же фильма, предварительно посадив собеседника на цепь, он учит писателя уму-разуму.

«Люди всегда одни. И больше всего они ненавидят тех, кто рядом,» - говорит Домовой и направляется в уборную. Праченко заливается слезами и кается в своих грехах. Своего сына он держит в психоневрологической клинике. Навещает редко, а на кивки врачей, что давно можно сына забрать домой, отвечает чаяньями на занятость. Любимая девушка давно стала некоим жизненным атрибутом. Она занимает его мысли в редкие моменты просветления от запоев и ночных творческих бдений.

Праченко не стреляет незнакомым людям в голову из пистолета с глушителем. Он всего-навсего пишет книжки. Но каждый день он убивает самых близких себе людей холодностью и безразличием. Зачем такому человеку жизнь? Но Домовой оставляет писателя в живых. И Праченко начинает ценить не вдохновение, успех и деньги. А людей, которые рядом.

Попробуем минуту посмотреть на себя объективно. Как часто мы читаем сказки на ночь детям и ходим с ними в зоопарк? Как много праздников мы устраиваем своим женам по поводу и без? Как долго мы готовы слушать пространные наставления постаревших родителей? Вот-вот… У нас с Антоном Праченко одна группа крови. И это по-настоящему страшно.

Картина «Домовой» утверждает любовь к родным людям. Любовь, которой в нас всегда недостаток, но которую нужно растить. Иначе зачем Домовому изменять своим правилам и дарить нам второй шанс?      

         Превью к фильму «Агора»

«Наконец-то!» Так с воодушевленным облегчением выдохнули многие любители психологического кинематографа. Пять лет они ожидали новой картины от Алехандра Аменабара. Этот испанский режиссер (кстати, уроженец Чили) покорил мыслящую публику своими предыдущими фильмами: «Другие» и «Море внутри». Вспоминаете? Да, да! Именно он заставил Николь Кидман контактировать с обитателями загробного мира и превратил настоящего мачо Хавьера Бардема в парализованного старика. Чем же теперь попробует взбудоражить нас изобретательный обладатель «Оскара» (фильм «Море внутри» стал лучшим фильмом на иностранном языке в 2004-ом), композитор (музыка Аменабара звучит не только в его картинах) гомосексуалист (не так давно режиссер поведал о своей нетрадиционной сексуальной ориентации)?

Фильм «Агора» расскажет нам о столкновении двух цивилизаций: языческой и христианской. Мы окунемся в то бурное время, когда статуи античных богов еще красовались на пьедесталах, но Христа уже всюду признавали святым. В центр повествования Аменабар поместил реальное историческое лицо. Гипатия (или Ипатия) Александрийская (370 – 415 гг.) вошла в историю как философ, математик и астроном, имевшая влияния на высочайших сановников и впоследствии растерзанная религиозными фанатиками. Причем, как свидетельствуют исторические документы, Гипатия покоряла мужчин не только утонченностью мысли, но и блеском своей красоты.

Эта роль досталась еще одной оскаровской лауреатке Рэйчел Уайз. Кудеснице (актрисе 71-го г. р. трудно дать тридцать) и просто умнице (Рэйчел успела сняться у почти всех ныне здравствующих культовых режиссеров: Бертолуччи, Карвая, и, конечно, своего мужа Аронофски). Партнерами англичанки по площадке стали куда менее известные Макс Мингелла, Оскар Айзек, Ашраф Бахрам. И здесь не стоит удивляться. Аменабар любит иметь в своем ансамбле одного солиста.

Воссоздавали древнюю Александрию не в Египте, как можно было бы предположить, а на Мальте. На этом острове прошел почти весь четырехмесячный период съемок «Агоры». За это время продюсеры растратили около 50-ти миллионов у.е. Но пускай статус самого дорогостоящего испанского кинопроекта не обольщает горячие головы, жаждущие увидеть в картине продолжение кровавых батальных сцен «Гладиатора» или «Трои». Аменабар может и уничтожение Александрийской библиотеки оставить за кадром. Зато дон Алехандро с удовольствием порассуждает о конфликте любви и ненависти, свободы и рабства, науки и религии.       

            

                               

 Датский принц родом из СССР

                                 45-летию роли Иннокентия Смоктуновского

                                                в картине «Гамлет» посвящается…

       Роль Гамлета – это мечта. Это мечта и вызов. Вызов для любого крупного актера, который стремится доказать, что он не только суперпрофессионал, но и несомненный Мастер. Если в театре только поползли слухи о возможной постановке главной пьесы мирового репертуара – шекспировского «Гамлета» - значит, режиссер видит в ком-то из труппы будущего датского принца. Нельзя браться за эту пьесу, не имея «своего» Гамлета. Случайные люди эту роль не играют. В разные времена, в разных городах и странах, на разных театральных площадках в роли Гамлета выходили те, кого по праву считали лучшими их современники. Их боготворили, им завидовали, на них ровнялись. А они продолжали подниматься, ибо нельзя останавливаться на пиках вершин.

А как же в кино? В кино все еще сложнее. Тут надо не просто быть лучшим. Необходимо, чтобы все звезды сошлись, попасть в нужное время на нужных людей, ухватиться и не выпустить из рук свою удачу. Мировой кинематограф осуществил порядка 7-8 экранизаций «Гамлета». Аста Нильсен, Лоуренс Оливье, Мел Гибсон, Кэннет Брана проживали трагическую жизнь датского принца перед объективом кинокамеры. Но лучший Гамлет большого экрана родом из СССР. Иннокентия Смоктуновского в роли Гамлета увидели зрители в 1964 году. В этом году картине Григория Козинцева «Гамлет» исполнилось 45 лет. Нам хотелось бы поговорить с новыми зрительскими поколениями про некоторые аспекты, акценты и противоречия выдающейся роли легендарного русского актера.             

Роль Гамлета, сыгранная Иннокентием Смоктуновским, стала не просто главным актерским открытием картины. Смоктуновский как будто намеренно предпочел выпасть из общего актерского ансамбля. Выпасть, чтобы в картине появился конфликт двух природ существования. Игра Смоктуновского явственно диссонировала по отношению ко всему остальному актерскому составу картины. В отличие от других актеров, идущих по линии «театрального преувеличения», выразительности в «мелких» деталях, Смоктуновский сохранял внешнее спокойствие, холодность, экономность в движениях, выражениях эмоций и чувств, лишь изредка  позволяя себе прибегать к выкрикам и резким жестам.

Такие непредсказуемые и неожиданные взрывы активности заставляли зрителя с повышенным вниманием прислушиваться и приглядываться к сдержанному и неброскому Гамлету. И именно эта неяркость по контрасту с внешним полнокровием остальных героев все время выводила этого Гамлета на первый план. Таким образом, порою рождалось впечатление, что лишь Смоктуновский играет для кинозрителя, остальные же актеры - для зрителя театрального. Из чего вытекало отношение к другим образам как к погрязшим в неестественности и лицемерии, в противовес которым Гамлет – единственно-искренний открытый характер.

В «Гамлете» Иннокентий Смоктуновский позволил своему герою не только занять подобающее центральное место в повествовании, но и фактически повести рассказ от своего имени. Гамлет Смоктуновского вовсе не юный мальчик, которому рок и слепое жестокое небо предопределяло роль кровавого мстителя. Этот Гамлет был пропитан ненавистью и злобой к окружающим. Его, полное лукавства, согласие остаться в Эльсиноре в начале действия - отнюдь не подчинение воли матери (роль Гертруды, матери Гамлета, исполнила Эльза Радзиня ), а хорошо взвешенное решение. Еще до разговора с отцом-призраком он обнажал отвращение к матери и ненависть к дяде (роль Клавдия, дяди Гамлета, сыграл Михаил Названов). Нет, такой Гамлет даже без отцовского указа уж наверно натворил бы много козней своей родне, и уж определенно не стал бы утаивать поселившейся в сердце обиды.

Вообще же Гамлет Смоктуновского вобрал в себя множество гамлетовских ипостасей, которые, как правило, живут «самостоятельной жизнью». Гамлет этой картины и хладнокровный прагматик, и циничный, отстраненный философ, и любезный, доверительный друг, и безжалостный мститель-убийца, и заговаривающийся сумасшедший. Причем, эти казалось бы разноградусные и разновекторные грани порою проявлялись в одной сцене, и по мановению невидимой палочки актера мгновенно меняли одна другую.

Единственный, пожалуй, малоотыгранный Иннокентием Смоктуновским гамлетовский мотив – Гамлет-влюбленный. И в сцене диалога с Офелией (возлюбленную Гамлета играла Анастасия Вертинская), и в сцене ее похорон трудно было обнаружить в Гамлете отголоски потухшей любви. Куда более убедителен любящий Гамлет в типично кинематографической - немой сцене, когда на утро после свидания с призраком отца Гамлет встречает Офелию в одной из зал замка. Охваченный ужасом, Гамлет не узнает ее. Он вглядывается в лицо Офелии, как будто пытается что-то разглядеть в густом тумане. И лишь спустя время узнает в ее образе «милые сердцу черты». Поэтому прежнюю влюбленность в Офелию здесь можно предать большому сомнению. Хотя, если слово «влюбленность» было еще вполне уместным, то вот полновесное «любовь» уж точно заплывало в этот контекст из другой оперы.

Гамлету Смоктуновского чувство любви было вообще малоприсуще, и уж тем более проявления этой любви. Лишь одному Горацио (роль, исполненная  Владимиром Эренбергом) он порою удосуживался открыться и выказать свои истинные чувства. Фактически все свои заветные мысли и переживания он оставлял на суд самому себе, и упаковывал их в насыщенные монологи. Поэтому более чем странно звучала в картине фраза о поддержке принца широкими народными массами. Проще было бы понять ситуацию, когда все королевство, подобно могильщику, уверовало бы в безумие наследника трона и пожелало бы ему как можно дольше оставаться в Англии.

Григорий Козинцев и его соавторы сталкивали в «Гамлете» два начала: деревянные и каменные возвышенности замка Эльсинора и живую стихию воды. Они были противопоставлены и точно так же взаимодействовали, ибо королевский замок находился на берегу моря, и многие сцены картины проходили на фоне этих двух величественных декораций. Именно к мотиву воды (глубокому и вечному) "привязывалось" гамлетовское сознание. Возле моря, в глубоком тумане или же в ясную погоду Гамлет Смоктуновского придавался своим рассуждениям и сомнениям. Благодаря морю Гамлету удавалось взывать к какому-то внешнему, незыблемому началу, ориентироваться на его безграничность и черпать силы из его духа.

Свой «сакральный» «быть или не быть» Гамлет произносил, заглядывая в бесшумный прибой и уходя от него по лестнице замка. На фоне мятежного и тревожного моря происходил разговор Гамлета с призраком умершего отца. На открытой площадке, выходящей снова-таки на морскую гладь, Гамлет разыгрывал свою «Мышеловку». Именно поэтому такой органичной была в картине длительная сцена пребывания Гамлета на корабле, плывущего в Англию. Таким образом, стихия воды рифмовалась с образом Гамлета. И само мироощущение Гамлета Смоктуновского было так же непостоянно (от полутонов до эмоциональных вспышек) как и изменчивая “сущность” воды.

Конечно, на большом экране будут появляться новые Гамлеты. Герой такой величины не сможет перестать будоражить творческие умы, в том числе работающие в кинематографе. Но удастся ли будущим принцам датским так глубоко войти в массовое зрительское сознание подобно Гамлету, сыгранному Иннокентием Смоктуновским 45 лет назад? Вот в чем вопрос…